Родина-уродина, простоя пародия.
Все берет и хавает, ничего не отдает,
По воде не ходит, а плавает.
Посмотри на себя, на меня,
Где русские лица, где наши рожи,
На кого стали похожи, Сколько лет я иду, Боже,
И что же?
Чем дальше в лес, тем проще люди,
Тем добрее девушки, селедка на блюде вкуснее,
А водка слаще.
Потому что нет зависти и фальши,
Но с каждым годом дальше…
Идти все дальше,
Сволочам гламурным дорогу уступая,
Что играют до самых ворот Рая,
Не музыку играют, а в кости с дьяволом.
И все выше ставки,
А наши ангелы-хранители наводят справки,
Где, с кем, у кого лучше,
У кого больше и толще…
Мошна или мошонка.
Чтобы выгоднее продать тебя – гламурного подонка…

Молодые волчата грызутся в подвалах,
Значит, время настало, все начинать сначала.
Но почему я не вижу в их глазах злости?
Только жажду бабла и золотых костей горсти.
Значит, жить стало лучше, жить стало веселее.
За ирокезы и патлы морды не бьют, кулаков не жалея.
За балахоны и дрэды не исключают из школы.
За правду ты останешься гордым и голым (но живым).
И что возьмешь с щенков, которые ради девочек над гитарами плачут
И по сцене скачут, надсадно воя и крича,
Если им не довелось жить во времена
Юрия Юлиановича.
И везде все сладко, везде все гладко.
На концертах менты для чистоты и порядка.
А на сцене хочешь – кричи, хочешь – молчи, - хочешь – дрочи.
Лишь бы вовремя и вкусно жрали отставные палачи.

Припев.

Все девочки стали эмо, все мальчики жаждут слэма,
Он взял гитару в руки и все телки его,
Но за песнями не слышно ничего своего,
Ничего родного, ни доброго слова, ни злого.
Только порванный рот от желанья тупого.
Как им объяснить, что они живут в стране,
Которую создали те, кто пел о войне,
О смерти, о любви к ближнему.
Кто пел верхнему миру и нижнему,
О том, о чем молчали отцы тех, кто теперь
Спорят – рок или не рок Шевчук или Рома Зверь?

Припев.